При всем уважении к науке нельзя считать, что она может все. Опрометчиво было бы утверждать, что научная или какая-либо другая форма отражения лучше или "выше" другой. Требовать, чтобы Шекспир выражался формулами, а Эйнштейн сочинял драмы и сонеты, одина­ково нелепо. Существуют различия в характере использо­вания места и роли опыта, в науке, с одной стороны, и в художественном творчестве, с другой. Ученый исходит из информации, уже накопленной в данной науке, из обще­человеческого опыта. В художественном творчестве в со­отношении общечеловеческого и личного опыта большее значение имеет опыт личный. Описание личного опыта соединено с его художественно-образным осмыслением в "Педагогической поэме" А.С. Макаренко. Эта линия про­должена в публицистических произведениях других авто­ров-педагогов. Различие между двумя жанрами состоит в том, что если основная форма художественного обобще­ния — типизация, то в науке соответствующую функцию выполняет абстрактное, логическое мышление, выраже­нное в понятиях, гипотезах, теориях. В художественном творчестве главным орудием типизации является художе­ственный образ.

Другая форма духовного освоения действительности — стихийно-эмпирическое познание. Нередко в педагогике эти два вида познания — научное и стихийно-эмпирическое (обыденное) не различают достаточно чет­ко, считают, что педагог-практик, не ставя перед собой специальных научных целей и не используя средств науч­ного познания, может находиться в положении исследова­теля. Высказывается или подразумевается мысль, что на­учное знание можно получить в процессе практической педагогической деятельности, не утруждая себя научными размышлениями, что педагогическая теория чуть ли не "вырастает" сама собой из практики. Это далеко не так. Процесс научного познания — процесс особый. Он скла­дывается из познавательной деятельности людей, средств познания, его объектов и знаний. Обыденное познание существенно от него отличается. Главные отличия сле­дующие.