Стр. 56

"Ночью рыбу будешь ловить". Они неприличны...

Ребенок чувствует себя более чистым, лучше воспитанным, более достойным уважения. Иногда он это и сам говорит.

 -  Он боится есть, боится сырости. Трус. Я вот совсем ничего не боюсь. Раз они боятся, пускай сами и сидят на печи, нам - то почему они все запрещают?

Дождь: он выбежит из укрытия, постоит под ливнем, со смехом убежит, приглаживая волосы. Мороз: он согнет руки в локтях, сгорбится, ссутулит плечи, задержит дыхание, напряжет мускулы, пальцы коченеют, губы синие, поглазеет на похороны, на уличную драку и бежит погреться: брр, замерз, весело.

Бедняги эти старики, которым все мешает.

И едва ли не единственное доброе чувство, которое ребенок постоянно к нам питает, это жалость.

Наверное, Что-то им мешает, раз они несчастливы.

Бедный папа много работает, мама часто больна, они скоро умрут, бедняжки, не стоит их огорчать.

84. Оговорка.

У ребенка, кроме перечисленных выше чувств, которые он несомненно испытывает, кроме собственных размышлений, имеется и сознание долга, он не может полностью избавиться от внушенных ему взглядов и чувств. Все они переживают конфликт раздвоения личности: активные - сильнее и раньше, пассивные - позже и не так явно. Активный дойдет до всего сам, пассивному "откроет глаза" товарищ по заключению. Душа ребенка так же сложна, как и наша, полна аналогичных противоречий, находится в трагическом борении с извечным: хочу, но не могу, знаю, что надо, но не могу.

Воспитатель, который не вдалбливает, а освобождает, не тянет, а поднимает, не угнетает, а способствует формированию личности, не диктует, а учит, не требует, а спрашивает, вместе с ребенком переживает множество вдохновенных минут. Ему не раз придется затуманенными от слез глазами смотреть на борьбу ангела с дьяволом, где белый ангел одерживает победу.

Солгал. Потихоньку слизал варенье с торта. Задрал девочке подол. Бросал камнями в лягушку. Смеялся над горбуном. Сломал статуэтку и сложил, чтобы видно не было. Курил. Был злым и мысленно проклинал отца.

Он поступил дурно и чувствует, что это не в последний раз, что его снова что-нибудь будет искушать, что его снова подговорят.

Случается, что ребенок вдруг становится тихим, послушным и чувствительным. Взрослые уже знают: "Наверное, у него Что-то на совести". Часто этой странной перемене предшествует буря чувств, слезы, пролитые в подушку, твердые решения, принятые про себя, торжественная клятва. Бывает, что мы готовы простить, если получим заверение - нет, не гарантию, но иллюзию,  - что шалость не повторится.

 -  Я не стану другим. Я не могу обещать.

Эти слова диктует не упрямство, а честность.

 -  Я понимаю, что вы говорите, но не чувствую,  - сказал мне двенадцатилетний мальчик.

Эту честность, достойную уважения, мы встречаем и у детей с дурными наклонностями.

из 80

Предыдущая    Следующая