Стр. 43

66. Ребенок неопытен.

Он смотрит на тебя с интересом, жадно слушает твои слова, верит им.

 -  Это яблочко, тетя, цветочек, коровка,  -  верит.

 -  Это красиво, вкусно, хорошо,  - верит.

 -  Это некрасиво, не трогай, нельзя,  - верит.

 -  Дай поцелую, поклонись, скажи спасибо,  - верит.

Ребенок ударился: дай мама поцелует, вот уже и не больно.

Он улыбается сквозь слезы: мама поцеловала - уже не больно.

Ударившись, он бежит за своим лекарством, за поцелуем.

Верит.

 -  Любишь?

 -  Люблю.

 -  Мама спит, у мамы головка болит, не надо ее будить.

И он тихонечко, на цыпочках подходит к матери, осторожно тянет за рукав, шепотом задает вопрос. Он не будит маму, он только спрашивает ее, а после: "Спи, мамочка, у тебя головка болит".

 -  Там, на небе, боженька. Боженька сердится на непослушных детей, а послушным дает булочки, пирожные. Где боженька?

 -  Там, на небе, высоко. А по улице идет чудной человек, весь белый. Кто это?

 -  Это пекарь, печет булочки и пирожные.

 -  Значит, он и есть боженька? Дедушка умер и его закопали в землю.

 -  В землю закопали? - удивляюсь я. - А как же он ест?

 -  Его выкапывают,  - отвечает ребенок,  - лопатой выкапывают. Коровка дает молоко.

 -  Коровка? - спрашиваю я недоверчиво. - А откуда она берет молоко?

 -  Из колодца,  - отвечает ребенок. Ребенок верит, потому что всякий раз, когда пробует придумать что-нибудь сам, он ошибается. Он вынужден верить.

67. Ребенок неопытен.

Он роняет на землю стакан. Случилось нечто очень странное: стакан исчез, вместо него появились совершенно новые предметы. Он наклоняется, берет в руки осколок, порезался, больно, из пальца течет кровь. Все полно тайн и неожиданностей.

Он двигает перед собой стул. Вдруг Что-то мелькнуло у него перед глазами, дернулось, взревело. Стул стал каким - то другим, лежит на земле, а ребенок сидит на полу. Снова боль и испуг.

Мир полон чудес и опасностей.

Он тянет одеяло, чтобы выбраться из - под нею. Теряя равновесие, хватается за платье матери. Карабкается вверх, цепляется за край кровати. Овладев этим опытом, тянет со стола скатерть или салфетку. Снова катастрофа.

Он ищет помощи, потому что сам справиться не в силах. Проявляя самостоятельность, он узнает горечь поражения. Завися от других, он теряет терпение.

Даже сели он не верит или не вполне верит взрослым, потому что его сотни раз обманывали, он все равно вынужден следовать их указаниям, точно так же, как неопытный руководитель вынужден терпеть грубого работника, без которого не может обойтись, как паралитик вынужден принимать помощь и выносить деспотизм жестокого санитара.

Подчеркиваю, что всякая беспомощность, всякое удивление незнания, ошибка в применении имеющегося опыта, неудача в попытках подражания, всякая зависимость напоминают нам ребенка вне связи с возрастом человека. Мы без труда обнаруживаем черты ребенка в больном, старике, солдате, заключенном. Сельский житель в городе, городской в деревне разве их удивление не напоминает нам ребенка? Профан задает детские вопросы, парвеню совершает детские бестактности.

из 80

Предыдущая    Следующая