Важным методом практической работы онтопсихолога с бессознательным является так называемая имагогика. В переводе с латинского имагогика дословно означает «акция во мне». Имагогика представляет собой специальную психотерапевтическую процедуру, позволяющую клиенту войти в поток сна как перманентной психической активности. А. Менегетти указывает, что «человек постоянно видит сны... Но дело обстоит таким образом, что люди не знают об этом, они этого не замечают. И достаточно «устранить» сознание Я, как сон обнаруживает себя: сон представляет собой постоянную психическую активность» [21, с. 38]. С помощью заданий на концентрацию внимания психотерапевт вводит клиента в состояние самоиндуцируемого транса, в котором возникает динамичный ряд зрительных образов, очень напоминающих сновидение. «Сон — это бессознательная имагогика, а имагогика — это, напротив, сознательный сон» [там же, с. 21, 34].

В качестве примера «сновидения наяву» можно привести отчет одного из участников сеанса «солнечной имагогики» (с его согласия). На этом сеансе в качестве объекта для концентрации внимания использовалась большая и ярко освещенная картина А. Менегетти, элементом которой было черное пятно на белом фоне. В вводной инструкции А. Менегетти попросил участников сеанса постепенно сконцентрироваться на центре полотна, стремясь при этом не столько к визуальной, сколько к интенциональной концентрации и, дождавшись движения, «говорения» картины, закрыть глаза и погрузиться в поток образов. Приведем самоотчет участника сеанса:

Самые первые мерцающие ощущения: пространство, черный объект, висящий над черной, уходящей в глубину картины плоскостью, на которой блики, отсветы белого. Черно-белый колорит отталкивает, не пускает меня дальше, колеблюсь, входить или нет, даже возвращаюсь почти в отчаянии, расфокусируюсь, затем опять пытаюсь войти и опять встречаю тот же вход. Закрываю глаза и оказываюсь в следующем образном ряду.

Стою на плоскости из застывшего черного стекла с наплывами. Впереди вверху завис мой черный звездолет. Я в прозрачном скафандре. Иду вперед и понимаю, что приближается грандиозный восход. Солнце встает из-за горизонта сразу, я не вижу его, потому что все вокруг наполняется яростным белым светом. Нет никаких оттенков красного и голубого. Только бесконечно чистое белое. Я падаю навзничь на спину прямо в расплавленное черное стекло. Белый жесткий свет, как рентген, пронизывает меня. Грань между черным и белым проходит во мне. Давление белого постепенно нарастает, оно проникает в каждую клетку, в каждую молекулу моего тела и отодвигает черное вниз, черное выступает мелкой испариной на коже, собирается в капли и черной жидкостью стекает на решетчатую заднюю стенку моего скафандра и через эту решетку вытекает наружу, сливаясь с морем черного расплавленного стекла, на самой поверхности которого, не погружаясь в него ни на миллиметр, я плаваю. После того как последние капли черной воды вытекают из меня, я еще какое-то время просыхаю, прокаливаясь в белом свете, думаю о том, что вся эта масса черного стекла создана миллионами, если не миллиардами живых существ. Не хочется думать о каком-то развитии сюжета, и я продолжаю длить это очень спокойное, радостное состояние просветленности и очищенности, эмоций как таковых нет, сфинксообразное состояние радостного покоя. Я даже выхожу из образного ряда, открываю глаза, но транс продолжается; через какое-то время я набираюсь храбрости и вновь погружаюсь в образы. Свечение уже не так интенсивно. Солнце зашло. Изнутри возникает стремительно нарастающее ощущение энергии. Я срываюсь с места, как будто меня выбросила катапульта, лечу к звездолету, люк захлопывается так, что сотрясается весь его корпус. Резким прыжком он срывается с места и на бешеной скорости врывается в глубину космоса. Я чувствую, как тянущиеся за мной тончайшие и в то же время очень эластичные и прочные нити лопаются одна за одной. Это наполняет меня уже человеческой радостью, я улыбаюсь довольно зло и агрессивно, а глаза увлажняются. Свет звезд сливается в разноцветные тонкие полосы. Я полон энергии, я рвусь вперед.