Еще одно сильное впечатление связано с проникновением процесса в мой собственный внутренний мир. Исходная установка «Я только посмотрю...» постепенно исчезла без следа. Подлинное откровение •— ощущение не просто окруженности процессом, но пропитанности им. Мои собственные чувства и переживания, как те, что лежат на поверхности, так и те, что запрятаны, быть может, даже похоронены в глубине души, вдруг ожили, пришли в движение, заговорили своим особым языком. С позиции внешнего наблюдателя все было вполне ординарно: говорили люди, иногда хорошо знакомые мне, иногда совсем незнакомые. Но с позиции участника было столь же очевидно, что говорили не люди о своих переживаниях и чувствах, а чувства и переживания — о людях. И мои чувства говорили обо мне, говорили другим и мне самому.

Мое пятое впечатление — впечатление об ограниченности своей власти над этим голосом чувств. Движение и игра переживаний происходят синтонно с групповым процессом и как бы вне плана имен и слов. Но в некоторые моменты волна переживаний, поднимаясь все выше и выше, входит в сознание и облекается в одежды слов. Можно пытаться удержать, «проработать» ее, но это чрезвычайно трудно человеку неискушенному, а я был именно таким человеком.

Часто эти попытки приводили к неожиданным соматическим эффектам: спазмам, тахикардии, одышке, слезам. И даже невысказанное не проходило бесследно, порождало стойкую потребность высказаться.

Шестое впечатление: метод групповой работы постоянно вызывал у меня странные на первый взгляд ассоциации с опытами Хэда по восстановлению чувствительности. В опытах Хэда происходило восстановление чувствительных волокон тела, в нашей работе — зосстановление чувствительных волокон души, эмоциональных от-■юшений личности к другим людям, отношений, когда-то оборванных <изнью. Может быть, это и есть рост личности.

И, наконец, последнее (но, как говорит английская пословица, последнее по порядку, но не по значению) — впечатление от мастерства Карла и Рут И их молчание, и их голоса, и их глаза всегда вызывали внутренний отклик, способствовали и усиливали жизнь моих чувств и переживаний. Они постоянно вызывали ощущение уместности, значимости и принятия всех чувств и переживаний, какими бы они ни были...