Но следует сказать, что принятие негативных качеств другого человека отнюдь не означает ни полного и безоговорочного согласия с ними, ни тем более их одобрения. Отнюдь нет. Однако здесь это несогласие выражается не на языке непринятия [51], не в виде советов, отрицательных оценок, угроз или агрессивного поведения, но в форме безоценочно выраженных аутентичных переживаний (депрессии, тоски, горя, утраты, безысходности, отчаяния и т.п.). Тем самым безусловному принятию другого в плане интерперсонального общения соответствует безусловное принятие себя в плане аутокоммуникации. Другими словами, эмпати-ческие состояния органично сочетаются в таком общении с состояниями аутентичности или конгруэнтности [27].

Все рассмотренные нами коммуникативные установки, характерные для человекоцентрированной семьи, также можно обобщить в одной характеристике такого общения — экстраи трансперсональное общение, поскольку оно осуществляется не между отдельными персонами отца, матери, сына, дочери, дедушки, бабушки и т.д., но минуя или проникая сквозь эти персоны [137].

Итак, доминирование психологической ориентации характерно для альтернативных семей, в которых опробуются различные типы и формы отношений между людьми, выходящие за традиционные рамки. Такие семьи в отличие от традиционной семьи стремятся преодолеть стереотипы семейной жизни, вывести ее из-под контроля правил, задаваемых ролевыми предписаниями, нормами морали и права.

Таким образом, человекоцентрированную семью можно определить как сущностно-центрированную. Эта семья является эффективным посредником в процессах развития в социуме сущности человека, его аутентичного творческого и жизненного начала, проявляющегося в мире уже не в качестве персоны-тени или личности-личины, но в качестве аутентичной личности или личности-лика [138]. Следовательно, основная функция человекоцент-рированной альтернативной семьи состоит в развитии сущности (внутреннего Я) человека. В этом состоит ее посредническая функция в триаде социум — семья — индивид.