Однако опять дело не пошло дальше деклараций. Каким должен был бы стать мир профессий с учетом декларировавшихся перспектив социального развития? Что стало бы с этим миром, если бы две указанные выше тенденции в его развитии были бы реализованы в форме уничтожения труда?

Очевидно, постепенное и целенаправленное уничтожение труда, а также связанное с этим сокращение времени на труд в материальном производстве привели бы к значительному увеличению свободного времени у огромного числа людей. Все это сначала перевернуло бы существовавшее до настоящего времени соотношение труда и досуга — этих современных (отчужденных) форм трудовой деятельности и свободного времени, а затем преобразовало и сами эти сферы жизни. На основе увеличения свободного времени и в сфере этого свободного времени труд как средство к Жизни должен был трансформироваться в трудовую деятельность, источник творчества и радости. Досуг как время, свободное от труда, должен был превратиться во время для свободной трудовой деятельности, которое постепенно распространилось бы на все время жизни людей. Поэтому с уничтожением труда должен был исчезнуть и досуг.

Следует отметить, что именно в таком сокращении и преобразовании сферы труда гуманисты всех времен видели залог действительной свободы человека. Так, в «Утопии» Т. Мора для труда отводятся только 6 часов в день, а в «Городе Солнца» Т. Кампа-неллы — всего 4 часа; остальное время отдано наукам и искусствам, развитию умственных и телесных способностей. Вспомним, что и Н.Г.Чернышевский в романе «Что делать?» преобразует мастерскую Веры Павловны в «лицей всевозможных знаний» за счет сокращения продолжительности рабочего дня, постепенного перехода от материального производства к производству духовному, к образованию, к духовной культуре.

Однако в условиях реального социализма основные тенденции развития материального производства были реализованы (так же, как и при капитализме) в форме дальнейшего отчуждения труда. Автоматизация материального производства, все более широкое применение достижений науки в сочетании с фиксированной продолжительностью рабочей недели постепенно превращали это производство не только в более эффективное, но и более однородное. Последнее связано с тем, что существующее в настоящее время материальное производство все еще является «многоукладным». Этот ленинский термин вполне применим к современному миру профессий, поскольку сам этот мир возник в результате длительного и неравномерного развития. Разные профессии и разные группы профессий проходили стадии распада целостной профессиональной деятельности не одновременно, поэтому одни профессии сохраняют в значительной степени характер ремесел, другие обнаруживают черты мануфактурного труда, а третьи — особенности машинного и автоматизированного труда. Это и создает многоукладность материального производства, которая преодолевается путем приближения неразвитых видов труда к наиболее развитым (и, следовательно, наиболее отчужденным!), ремесел — к автоматизированному труду. Отметим, что в СССР собственно автоматизированным трудом даже в такой развитой отрасли материального производства, как машиностроение, в 70-е гг. было занято менее 20 % рабочих [68, с. 75].