Неконтактность как бы самой своей сутью побуждает к обращению, манипуляциям. Было предложено много методов манипулирования поведением неконтактных детей. Предлагалось, например, «наказывать» слабым, но достаточно болезненным электрическим разрядом за проявления особо нежелательного поведения - разрабатывались специальные игрушки и даже предлагалось сделать пол чем-то вроде электрической панели, включаемой наблюдателем. Даже понимая, что это «методы отчаяния», их невозможно принять как лечебные - уж слишком помогающий человек похож на надсмотрщика с дубиной. Противоположные методы строились уже на «положительном подкреплении» и кажутся более приемлемыми: трудность их применения у неконтактных детей связана с тем, что иногда приходится во имя прогресса в одной области подкреплять симптомы в другой. Единственное, что определенно любил один из моих пациентов, это задумчиво-завороженное кружение под старинную клавесинную музыку, родители использовали это как поощрение, пытаясь научить его умываться - через неделю он умывался помногу раз в день и приходил к маме, чтобы она включила проигрыватель.

И все-таки полностью избежать обращения, манипулирования невозможно. Да это и не нужно, так как многие манипулятивные методы эффективны. Но принципиально важно, чтобы жизнь с ребенком строилась как общение. Лишь в исключительно редких случаях неконтактность бывает абсолютной, полной, закрывающей все возможности общения. Конечно, это всего лишь приоткрытая, а не настежь распахнутая дверь в душу ребенка, но она есть!

Воспользоваться ею - нелегкая задача, требующая от родителей немалых гибкости, терпения и импровизации. Она вознаграждается тем, что при налаживании возможного общения с ребенком мы создаем более широкие возможности для лечебного обращения с теми или иными нарушениями. Блестящий пример общения с совершенно неконтактными детьми - музыкотерапия по Нордоффу - Роббинсу, которой благодаря усилиям Алана Витенберга начинают все шире пользоваться работающие в Санкт-Петербурге специалисты.