У орального характера имеются также реальные трудности с сохранением взрослого подхода к работе, семье и личным делам. Оральный человек просто слишком рано повзрослел. В каждой такого рода личности скрывается глубокая травма вследствие необходимости становиться взрослым и принимать взрослую ответственность. Неосознанно брошенный ребенок жаждет, чтобы кто-нибудь о нем позаботился, и чувствует, что мир ему по-прежнему должен настоящую жизнь. И хотя чтобы достигнуть зрелой формы приспособления к требованиям взрослой жизни, он может жестоко подавлять свою систему убеждений и желаний, все равно он втайне мечтает о том, чтобы остаться в постели и чтобы его кормили. Все, что связано с работой, супружеством, детьми, домом, все финансовые и личные дела — это для него попросту слишком много. Отчасти потому, что он перетруждается, чтобы отвечать требованиям, он часто не хочет принимать ответственность за собственные неудачи. Нередко он считает себя непонятым, преследуемым и неоцененным. Поскольку оральная особа по сути уже однажды сдалась, то ее уверенность в себе, как и агрессия исключительно слабы. Она не способна ни соответствующим образом организовать свою жизнь, ни предпринять попытку исправить ее. Она не способна добиваться того, чего жаждет, и ей нелегко кого-либо о чем-либо просить. Она также не может отказать, когда ее о чем-то просят Она может ждать и тосковать по жизни, нехватку которой она остро ощущает, и в то же время не способна ни стремиться к ней, ни формировать ее. Она может сожалеть об этом недостатке, но не способна выразить клокочущую в ней злость. В итоге оральная личность часто проявляет повышенную чувствительность Lowen (1958) сравнил эту ситуацию с сорванным плодом. Слишком рано отделенный от дерева, он останется сырым, твердым и лишенным сладостной сочности, которую обрел бы в процессе созревания. Все эти черты, предоставляемые наиболее последовательным образом, я имел возможность наблюдать у людей, направляемых ко мне для психологической оценки в ситуации, когда их лечение после каких-то случаев, травм, часто связанных с работой, не приносило ожидаемых результатов. Тогда врач предполагает, что на первоначальную причину накладывается в их случае влияние каких-то дополнительных психологических факторов. Тогда я очень часто обнаруживал истории оставления, многократной утери исходного лица, являющегося объектом привязанности, или же хронический недостаток соответственного удовлетворения потребностей в детстве. Дополнительно это неоднократно сопровождалось историей перегруженности работой и чрезмерной ответственностью с периода вплоть до юного возраста и даже раньше. Тогда часто появляется не лишенная оснований жалость к людям, для которых человек трудился, и претензии к врачу, который не может излечить полученную травму. Личное отношение к проблеме пассивно и не асертивно, ответственность перекладывается на врачей, а ее участие в лечении минимально или вовсе отсутствует.