4. Воспоминания

Проблема “воспоминания и личность” далеко не нова; истоки ее мы находим уже у Платона и Аристотеля. После выделения психологии в самостоятельную науку увеличился и поток работ, так или иначе касающихся этой проблемы. При всем том, однако, задача исследования воспоминаний пока еще недостаточно выкристаллизовалась из более широкой проблемы “память и личность”. В употреблении самого термина “воспоминание”, как отмечал П. П. Блонский, долгое время допускался “ряд ошибок, смешений и путаниц”. Кроме того, по ряду причин феномен воспоминания оказался в центре внимания главным образом у представителей идеалистических направлений в психологии, в частности у фрейдистов. Последние, с одной стороны, спекулятивно конструировали свои теории личности, в которых важнейшая роль отводилась мифологическим “родовым воспоминаниям” и вытесненным “за порог сознания” травмирующим воспоминаниям раннего детства, с другой, разрабатывали специальные “методы” выявления последних путем психоанализа.

Здесь нет ни возможности, ни необходимости доказывать сомнительность фрейдистских интерпретаций проблемы воспоминания, это хорошо сделано другими авторами (Г. Уэллс, Ф. В. Бассин). Глубокому критическому анализу подверглись и более “тонкие” теории воспоминаний буржуазных психологов, в частности теории Штерна и Гальбвакса (А. А. Смирнов, С. Л. Рубинштейн). Однако и до сих пор в позитивном плане всем этим теориям мы можем противопоставить не много конкретных исследований, хотя именно советская психология в целом внесла наиболее ценный вклад в разработку общей теории памяти (П. П. Блонский, А. А. Смирнов, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, Л. В. Занков и другие). Дело в том, что первоочередной задачей для молодой советской психологической науки была задача пересмотра самого понимания памяти в свете ленинской теории отражения и трактовки психики как деятельности; разрабатывался совершенно новый, конкретный подход к познанию закономерностей запоминания и воспроизведения материала. В этих условиях более узкая и порядком “скомпрометированная” проблема роли воспоминаний в жизни личности, к тому же трудно поддающаяся экспериментальному исследованию, не могла временно не отойти на второй план.