В этой связи нельзя не напомнить, что наиболее глубокие и последовательные критики гедонизма — К. Маркс и Ф. Энгельс отнюдь не отрицали важной роли наслаждения в жизни людей. Они прямо говорили о существовании потребности в наслаждении, неудовлетворение которой тяжело переживается человеком. Так, по их млению, у пролетариата “из-за длинного рабочего дня... потребность в наслаждении была доведена до высшей точки...”.

Но Маркс и Энгельс не остановились на простой констатации факта возможности мотивации поведения желанием получить удовольствие. Они показали, что сами эти удовольствия носят преходящий исторический характер. Для общества, разбитого на антагонистические классы, типично то, что наслаждения всех его “сословий и классов должны были вообще быть либо ребяческими, утомительными, либо грубыми, потому что они всегда были оторваны от общей жизнедеятельности индивидов, от подливного содержания их жизни и более или менее сводились к тому, что бессодержательной деятельности давалось мнимое содержание”2.

Естественно, что в будущем коммунистическом обществе положение должно коренным образом измениться так, чтобы наслаждение стало составной частью “общей жизнедеятельности” людей.

Из других высказываний К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина мы знаем, что высшим источником наслаждения при коммунизме должен прежде всего стать человеческий труд.

Но эти положения классиков марксизма в корне меняют понимание как роли наслаждения в жизни людей, так и его сущности.

Во-первых, то, что в норме должно стать существенной составной частью “общей жизнедеятельности” человека, не может более третироваться как нечто второстепенное, как некоторый “довесок” к основной жизни людей, ассоциируемый с известной поговоркой “делу — время, потехе — час”. Во-вторых, наслаждение в этом случае выступает перед нами в значительно ином виде, чем оно представлялось психологическим гедонистам. Для них наслаждение всегда было равносильно более или менее пассивному блаженству, “отдохновению”, “неге”, комплексу одних положительных эмоций, возникающих в результате разрядки напряжения. Но к наслаждению как компоненту трудовой деятельности такие характеристики не применимы. Всякий труд труден. Он не может приносить лишь одни положительные эмоции и тем более не может вести к отдохновению, разрядке влечений, “райскому блаженству”. Наоборот, в нем не избежать напряжения, огорчений, эмоциональных стрессов — всего того, что зовется “муками творчества”. Наслаждение, доставляемое трудом (как, впрочем, и многими другими видами содержательной деятельности), является поэтому весьма сложным и неоднородным по своему эмоциональному составу переживанием, тяготение к которому уже не может квалифицироваться как “само собой очевидное”. Наслаждение трудом выступает как комплекс эмоций, положительная ценность которых отнюдь не совпадает полностью с их “знаком” в функции оценок.