И заикающиеся здесь не исключение. Известны случаи, когда сильно заикающиеся в жизни люди, на сцене преображаясь, говорят совершенно свободно (например, русский артист И.Н.Певцов). Еще Демосфен в своих речевых упражнениях использовал прием подражания манерам поведения легендарного консула Перикла и своего врача Неоптолема. И в современных методиках логопедической работы с заикающимися в разной степени, но обязательно, также используются игровые приемы.

Более всего об игре собран материал в педагогике. В связи с изучением роли и значения игры в процессе обучения и воспитания детей. Накоплен обширный материал (начиная с Сократа и Платона, V—IV вв. до н.э.) об истории, теории и практике детской игры. Особенно в дошкольном возрасте, когда игра является ведущей деятельностью ребенка, т.е. от нее зависит все развитие в этот период.

Формирование игровой деятельности у ребенка в дошкольном возрасте проходит (по мнению Д.Б.Эльконина) через 3 этапа: сначала появляется предметная игра (манипуляции с предметами, воспроизведение предметных действий взрослых), потом сюжетно-ролевая (воспроизведение отношений между взрослыми) и наконец, игры с правилами, где эти правила превалируют и усложняются. Поэтапность развития игры примерно соответствует дошкольным возрастам ребенка: а) младенческому и раннему, б) младшему и среднему дошкольному, в) среднему и старшему дошкольному.

Говоря о значении игры для ребенка-дошкольника, педагог А.С.Макаренко писал: «У ребенка есть страсть к игре, и надо ее удовлетворить. Надо не только дать ему время поиграть, но надо пропитать этой игрой всю его жизнь. Вся его жизнь — это игра» (СНОСКА: Макаренко А.С. О моем опыте // Соч.: В 7-ми т. — М., 1958. — Т. 5. — С. 272).

Признанный корифей отечественной педагогики К.Д.Ушинский так объяснял интерес детей к игре: «Для дитяти игра — действительность, и действительность, гораздо более интересная, чем та, которая его окружает. Интереснее она для ребенка именно потому, что понятнее; а понятнее она ему потому, что отчасти есть его собственное создание. В игре дитя живет, и следы этой жизни глубже остаются в нем, чем следы действительной жизни, в которую он не мог еще войти по сложности ее явлений и интересов. В действительной жизни дитя не более, как дитя, существо, не имеющее еще никакой самостоятельности, слепо и беззаботно увлекаемое течением жизни; в игре же дитя, уже зреющий человек, пробует свои силы и самостоятельно распоряжается своими же созданиями».