Слепоглухонемой ребенок не знает, что вокруг него люди, что для утоления голода они едят пищу. Мир для него пуст и беспредметен, пути самостоятельного овладения функциональным назначением предметов по подражанию ему отрезаны. Обычно слепоглухонемые дети сидят в своих постелях, совершая маятникообразпые навязчивые движения — так находит выход накапливающаяся в организме биологическая энергия, реализуется двигательный рефлекс.

Доконтактный период может затянуться очень надолго в семьях, где отсутствуют факторы обучения, где близкие видят свою задачу лишь в обслуживании ребенка, удовлетворении его биологических нужд. Оберегая слепоглухонемого ребенка от 30

возможных ушибов, падений, стараясь избежать повреждения им мебели, родители порой содержат таких детей с отгороженном углу или кровати. Тем самым взрослые лишают ребенка подвижности, мышечной тренировки, мешают развитию ориентировочной деятельности, возможности вычленяться из среды, т. е. затормаживают и без того замедленное его физическое и психическое развитие.

Ведущая роль в выражении внутреннего состояния этих детей принадлежит эмоциональным факторам, аффективным приступам, связанным с нарастанием напряжения от неудовлетворенных естественных нужд. Эти биологические, неосознанные сигналы организма ребенка сообщают окружающим о его неотложных нуждах в еде, жажде, защите от холода, движении, выделительных реакциях. А. В. Ярмоленко утверждает, что из 50 слепоглухонемых, о которых она собрала сведения, 15 человек -до специального обучения пребывали именно в таком состоянии. В качестве примера исследовательница приводит слепоглухонемую Ронгхильд Каата. До 14 лет девочка механически качала люльки своих младших братьев и сестер. Целыми днями она могла сидеть на одном месте, не интересуясь окружающим, издавая время от времени протяжные стоны. При попытках вступить с ней в контакт кусалась, царапалась, пиналась, уподобляясь дикому зверю. После курса лечения и последовавшего за ним обучения ее успехи оказались большими, чем у среднего глухонемого ребенка.