4.3. Анализ ситуаций из художественной литературы

Следующий «шаг» в построении педагогической проницательности – анализ конкретных ситуаций в художественной литературе. Вслед за Б.М. Тепловым мы убеждены, «что художественная литература содержит неисчерпаемые запасы материалов, без которых не может обойтись научная психология» [37].

Общеизвестная психологическая сущность анализа, которым пользовался Шерлок Холмс Конан Дойля. Как мы уже упоминали, основными методами «раскручивания интриги» по Конан Дойлю является систематическое наблюдение всего, что происходит и глубокий анализ причинно-следственной зависимости.

Обратимся к другим ярчайшим примерам необыкновенной проницательности, однако не к образу старца Зосима в романе Ф.М. Достоевского, как это делает В.Г. Зазыкин, а образу одного из братьев Карамазовых – Алеше. На наш взгляд, при общении Алеши с братом Иваном Федоровичем, обуяным самобичеванием до умопомрачения по поводу переживания своей косвенной вины в убийстве своего отца, можно проследить «свёрнутую логику» Алёши (кн. 11, гл. 5. Не ты, не ты!).

На сообщение брата Ивана о том, что в руках Катерины Ивановны есть «документ собственноручный, Митеньку, математически доказывающий, что он убил Федора Павловича».

- Этого быть не может! – воскликнул Алеша.

- Как не может быть? Я сам читал.

- Такого документа быть не может! – с испугом повторил Алеша, - не может быть, потому что он убийца не он. Не он убил отца, не он.

Иван Федорович вдруг остановился.

- Кто же убийца по-вашему, - как холодно спросил он, и какая-то нотка прозвучала в тоне вопроса.

- Ты сам знаешь кто, - тихо и проникновенно проговорил Алеша.

- Кто? Эта басня-то об этом помешанном об Смерзнякове?

Алеша вдруг почувствовал, что весь дрожит.

- Ты сам знаешь кто, - бессильно вырвалось у него. Он задыхался.

- Да кто это? – уже почти свирепо вскричал Иван. Вся сдержанность будто исчезла.

- Я одно только знаю, - все также почти шепотом проговорил Алеша. – Убийца отца не ты.