В сознании все большего числа учителей новая педагогическая технология – как в лангепасском, так и в красноярском вариантах – связывается с демократической системой обучения по способностям. Проблему обучения учащихся по способностям решали обычно упрощенным путем и не задумывались над тем, является ли такое решение демократическим или, напротив, антидемократическим. Отбирали учеников, которые в школе проявляли какие-нибудь особые способности в музыке, в живописи или в математике, и направляли в школы для одаренных детей: музыкальные, художественные, математические. Если же в школе имелась возможность открыть классы с определенным уклоном, то организовывали обучение одаренных детей в этих классах. А для того, чтобы избежать ошибок в отборе детей, проводили тестирование, конкурсы, выставки и даже экзамены.

Внешне такая организация отбора, приема и обучения выглядела как проявление особой заботы об одаренных детях. Но ведь это возможно лишь до тех пор, пока число одаренных было ничтожно малое, исчислялось единицами на тысячу и даже десятки тысяч школьников. И, главное, это противоречит современным взглядам на развитие способностей у детей. Наука и жизнь дают все новые и новые доказательства того, что все или почти все дети от рождения обладают огромными возможностями развития, вот только эти возможности, задатки остаются нереализованными в раннем детстве – в дошкольном возрасте, а в классно-урочной школе систематически происходит их массовое торможение. Поэтому-то и считаются одаренными единицы из тысяч и десятков тысяч детей.

Пока массовая школа остается классно-урочной школой, такое массовое убийство талантов (а как еще это явление можно назвать!), как писали еще в 60-е годы М. Петров и А. Потемкин^[1], неизбежно. И такое положение, при сохранении ГСО, как показала вся история школы и системы образования, неисправимо. Открытие отдельных школ или классов, факультативов и кружков – это не решение огромной социальной проблемы развитие способностей у детей и школьников.