1.2. Видимые и скрытые реакции ребенка на развод

Если в дальнейшем речь пойдет о реакциях на развод, то это не значит, что здесь имеются в виду манифестные изменения. Речь пойдет о тех психических событиях, которые порождены переживанием развода или следуют за этим переживанием. Конечно, такие психические события находят свое выражение в поведении, но взаимосвязь так мало убедительна, что едва ли можно составить представление о психологической картине реакции ребенка на развод, исходя только из его поведения или так называемых симптомов. Конечно, особенности поведения могут являться выражением аффектов, так называемыми реакциями на переживание, но они могут также отражать сложное невротическое событие, которое состоит из конфликтов между частично подсознательными влечениями и специфичными механизмами обороны (СНОСКА: К психоаналитической концепции невротических решений конфликтов ср. экскурс на с. 43 и далее). Но важно и то обстоятельство, что специфические аффекты или психические конфликты ни в коем случае не должны проявляться внешне, поскольку они воспринимаются взрослыми в качестве ненормальностей или "симптомов". Ошибку, которая заключается в том, что тяжесть психической нагрузки "прочитывается" по бросающимся в глаза "симптомам", совершают не только многие исследователи проблемы развода, но также очень часто совершают ее и родители. Петер и Роза, например, принадлежат к той группе обследованных детей, для которых переживание развода лежит в прошлом. Они жили вместе со своей матерью и ее вторым мужем, который между прочим очень их любил. Петер постоянно огорчал свою мать из-за неспособности сосредотачиваться на занятиях в школе и неуверенности в себе. Роза, моложе брата на три года, была в школе любимой ученицей и обращала на себя внимание своим чувством коллективизма, способностью придти на помощь и изобретательностью. Однако обследование показало, что оба подростка все еще,' как и прежде, тоскуют по потерянному отцу и до сих пор переживают массивную агрессивность по отношению к матери, которая, в подсознательных фантазиях детей, вынудила отца уйти из дому. Но эта агрессивность оказалась похороненной под внешне особенно добрым и вполне бесконфликтным отношением детей к матери. Вытеснение агрессивности у Петера нашло свое выражение в интеллектуальной области, выразилось в страхе перед (духовным) "насилием". По той причине, что он идентифицировал себя больше с матерью, чем с отчимом, его чувство мужской идентификации было шатким и от этого усиливалась его пассивность. Агрессивные импульсы, из-за уколов совести, направлял он больше против себя самого и под влиянием (нормальных ) переживаний переходного возраста все чаще впадал в депрессивные настроения. Роза, в отличие от брата, побеждала свою агрессивность путем так называемого образования реакций, уходя из конфликтов, проявляя себя по отношению к другим предельно готовой к помощи, вплоть до самопожертвования. Также и Розе давалась ее чрезмерная приспособленность к обстоятельствам ценой больших душевных потерь, которые в последние месяцы заявляли о себе частыми приступами мигрени. Мать была вначале просто поражена, когда я поделился с нею результатами моего обследования, которые говорили о том, что проблемы Розы и Петера связаны с их переживаниями