Неспецифические невротические диспозиции могут быть приобретены на каждом этапе психического развития. Чем раньше появляются психические конфликты и травматические переживания (угрожаемость которых перегружает способности детского "Я" к действиям и интеграции, тем выше можно оценить вероятность, что однажды дело дойдет до срыва психического равновесия, и тем массивнее окажется ущерб, нанесенный данной человеческой жизни. Это "раньше" понимается вовсе не в биографически-хронологическом смысле. Как раз послеразводный кризис ясно говорит о том, что "ранние нарушения" могут появиться из-за регрессивных деструктивных процессов, итак, из прошлого перейти в будущее. Могут также, наоборот, уже появившиеся патогенные образцы снова оказаться вызванными к жизни посредством этих процессов, если ребенку в нужный момент не будет оказана необходимая помощь (ср. с. 215 и далее).

На этом основании осмелимся определить момент, в который можно сделать первые прогнозы по поводу длительных невротических обременении переживаниями развода, и это приблизительно через полтора года после психологического момента развода. Мы можем с некоторой долей вероятности рассчитывать на то, что дети к этому времени восстановят первое равновесие, т.е. состояние, относительно свободное от страхов. Прогнозы в первую очередь ориентируются на тот факт, являются ли страхи, которые следовали за разводом или были вновь активированы им, в действительности переработанными или они были отражены; во-вторых, насколько эти подсознательные или подсознательно измененные страхи массивны. Спектр распространяется таким образом от почти (немногих) не обремененных детей до таких, которым грозит в будущем опасность тяжелых нарушений их психического развития. И, опять, повторяю, это совершенно не зависит от того, в какой момент бросающиеся в глаза окружающим нарушения проявляют себя или кажутся преодоленными.

Но возможные долгосрочные последствия еще окончательно не определены. Ребенку предстоит добрая часть "третьего акта" его детской жизни с "сепаратными объекто-отношениями", в течение которого его прогностический статус может стабилизироваться или измениться j Теперь вернемся к необремененным детям, т.е. к детям, которые в штормах реакций переживаний, неизменно следующих по стопам развода, получили ту первую помощь , так им необходимую; и к тем, которым в ходе разрешения ранних патогенных формаций обороны во время послеразводного кризиса в терапевтической поддержке было отказано. Их выгодная исходная позиция в последующие годы, даже при очень хороших внешних условиях, во всех отношениях будет ухудшаться. Все особые приметы разведенных семей указывают на то, что шансы преодоления и нового активирования психических конфликтов детьми без применения патогенных механизмов обороны в этих условиях заметно снижаются: они испытывают больше разочарований, у них меньше возможностей для бесстрашного преодоления агрессивности, кроме того, назревают нарцисстические проблемы вместе с затрудненной сексуальной идентификацией, обостряется реальность с братьями и сестрами, растет чувство вины по отношению к опекающему родителю, на него обрушиваются большие нагрузки и меньшая вероятность проникновенности со стороны одинокого родителя (например, отсутствие партнерской "ревизии", большая личная уязвимость, педагогизация отношений с ребенком) и выпадает облегчающее колебание между объектами (гл. 10.3). Чем эффективнее родители в дальнейшем могут совместно действовать, делить воспитательную ответственность и чем эффективнее удается матери привлекать триангулярные эрзац-отношения и мужских доверенных персон, тем меньше вероятность ухудшения прогноза.