В группе ГС данные по этим двум параметрам находятся в большем соответствии. Как правило, матери из этой группы не проявляют полной уверенности в знании ребенка. Наибольшие сомнения у них вызывает II ситуация, в которой описан конфликт в детском коллективе. Это и понятно, ведь они меньше видят, как их дети контактируют со сверстниками.

По параметру «отношение родителя к недостаткам ребенка» также были получены расхождения между группой ДС и группой ГС. Матери из группы ГС в большинстве случаев воспринимают недостатки ребенка как изменяемые. Матери из группы ДС в основном склонны относиться к недостаткам ребенка как к статичным.

На наш взгляд, сочетание абсолютной уверенности в знании ребенка с отношением к его недостаткам как к статичным может говорить о ригидности и непрогнос-тичности родительской позиции.

При интерпретации выполнения методики родителем был введен еще один параметр (VII), который помогает определить, в какой степени личностные проблемы испытуемых влияют на их отношение к ребенку. Оказалось, что матери из обеих групп, отвечая на вопросы о ребенке, иногда обращаются к себе, к своим проблемам. Правда, родители из группы ДС обращаются к своим проблемам несколько чаще, чем из группы ГС. Однако это расхождение нельзя считать значимым.

Очевидно, здесь необходим содержательный анализ родительских проблем, которые выявляются при проведении методики в каждом конкретном случае. В целом можно отметить, что родители из группы ДС редко говорят собственно о проблемах самого ребенка. Они, как правило, переходят к обсуждению своих личных проблем, лишь косвенно связанных с детскими,

В задачу данной работы не входило изучение личностных особенностей ребенка и его отношения к родителю. Однако оказалось необходимым выделить самостоятельный параметр — «решение конфликта» (сходство ответов ребенка «за себя» и «за родителя»). Этот параметр, по-видимому, в какой-то мере выражает степень зависимости ребенка от родителя. Оказалось, что около половины детей из группы ДС считают, что во всех трех ситуациях родители поведут себя по-другому, нежели они сами. Трудно предположить, чтобы у ребенка 6—7 лет такая независимость объяснялась бы социальной зрелостью. Тут напрашивается другое объяснение: ребенок привык к тому, что с точки зрения родителя он всегда бывает не прав и всегда ведет себя не так, как повел бы себя родитель. Сопоставив эти данные с результатами по параметру «преобладающий оттенок в эмоциональном отношении к ребенку», можно увидеть, что именно у тех родителей, дети которых ведут себя «не так», обнаруживается наибольшая степень эмоционального непринятия ребенка.