Глубина и напряжённость мыслительного процесса определяется сложностью структуры ситуативного концепта и зависит от объёма элементов и установленных между ними связей, ранее не известных субъекту.

Таким образом, процесс построения ситуативных концептов может рассматриваться как важнейший и существеннейший компонент продуктивного мышления. Развивая понятие ситуативного концепта, мы принимаем ту сторону научных взглядов, которая рассматривает творчество в качестве неотъемлемой части любого мышления, в той или иной степени всегда вплетённой в нашу повседневную деятельность. В рамках наших экспериментов мы пытались показать, что, во-первых, на основе ситуативного концепта происходит формирование надситуативных структур опыта — обобщений, во-вторых, в силу сложности структуры и содержания ситуативных концептов, определяемых спецификой деятельности субъекта, теория обобщений, несомненно, должна быть подвергнута совершенствованию. Смысл первого утверждения заключается в том, что установленная система связей может быть в дальнейшем зафиксирована в качестве существенной характеристики объекта, либо, другими словами, в качестве нового абстрактного объекта. В данном случае идея активности субъекта в процессе построения системы знаний и опыта получает определённое процессуальное выражение. Таким образом, процесс, охарактеризованный С. Л. Рубинштейном как процесс анализа через синтез, приобретает свое методологическое воплощение.

Для нас в рамках исследований практического мышления данное понятие имеет особое значение, поскольку позволяет решить вопрос единства мышления, строящегося и развивающегося на базисе практического взаимодействия с миром. Посредством ситуативного концепта субъект выходит далеко за рамки непосредственно воспринимаемой ситуации, оставаясь в рамках конкретных обстоятельств.

На необходимость различать систему ситуативных и фиксированных связей указывал Д. Н. Узнадзе, вводя понятия первичной и фиксированной установок. Причиной тому был верно поставленный им вопрос — на основе чего возникает фиксированная связь, например, обобщение. Если ответ — «на основе других фиксированных связей», то мы попадаем в замкнутый круг — а откуда возникли первые из них. Откуда возникает опыт? Ответ: «общественное сознание», пожалуй, не является полноценным ответом на данный вопрос (вспомним, известное противостояние позиций Выготского и Рубинштейна), ибо возникает новый вопрос: «как общественное сознание выходит за собственные пределы?». По мнению С. Л. Рубинштейна, структурализм, который характеризует современную когнитивную психологию, делая упор на структуре интеллектуальной деятельности, постоянно упускает из виду тот процесс, из которого эта структура вырастает. К сожалению, различные формы фиксированных связей, представленные в опыте субъекта обобщениями, моделями, схемами, скриптами, операциями… как результаты его познавательной деятельности как бы скрывают собой творческую природу того процесса, который эти отношения и связи порождает в ходе никогда не прекращающегося взаимодействия с окружающим миром. К сожалению, мышление как творческий процесс по большей части до сих пор остаётся недоступным для нашего понимания, хотя, если понимать функцию мышления широко — как формирование новых моделей деятельности — именно этот процесс, в конечном счёте, делает нас теми, кем мы являемся. Идея С. Л. Рубинштейна актуальна и по сей день, поскольку в исследованиях мышления нередко «за деревьями леса не видно». Попытка понять мышление, изучая его результаты, часто скрывают от исследователя саму его суть.