Особые формы дискурсивных практик представляют собой экзистенциальная терапия и дазейн-анализ, неструктурированные техники психотерапевтического воздействия (роджерианство), терапия реальностью У.Глассера, системная семейная терапия, телесно-ориентированные подходы и т.д. В задачу данной работы не входит их описание, тем более что различия между дискурсивными практиками психотерапии вполне очевидны.

Сравнивая различные психотерапевтические подходы, стоит обсудить смысл, вкладываемый в понятие различий, как они представлены в семиотическом пространстве психотерапии. Основные различия между формами дискурсивных практик заданы способами интерпретации речевого поведения участников терапевтического процесса, интерпретация же возможна лишь при условии внеположности ее автора анализируемому дискурсу. Иначе говоря, интерпретация различий в речевых практиках психотерапии должна основываться на деконструкции текста (как ее понимает Ж-Деррида), т.е. учитывать всю совокупность условий возможности любого означивания, производящего смысл.

Для психотерапевтического дискурса различие, понимаемое как "отсрочка" (differance), позволяет определить живое настоящее (фено-текст) психотерапевтической беседы как изначально не тождественное жизненному опыту, служащему ей гено-текстом (термины Ю.Кристевой). Различие тут не просто несовпадение, но определенный порядок следования внутри дискурсивного объекта: от настоящего (момент беседы) к прошлому (внутренний опыт и его генезис) и снова к настоящему (изменение, переосмысление опыта на психотерапевтическом сеансе). Терапевт как пансемиотический субъект берет на себя роль окончательного устанавливателя различий, роль "связующего элемента или стратегического знака, относительно или предварительно привилегированного, который обозначает приостановку присутствия, вместе с приостановкой концептуального порядка" [19, с. 405].

Различие как differance имеет дело с анализом некой внеличностной реальности, выходящей за пределы сущности и существования, то есть экзистенциального присутствия. Терапевтический психоанализ не развертывается как обычный дискурс, исходящий из устойчивой системы представлений рационалистического образца. Составляющая его основу интерпретация представляет собой проблему стратегии и риска, поскольку не существует трансцендентной истины, находящейся вне, за пределами сферы терапевтических отношений, которая оказалась бы способной управлять всей тотальностью этой сферы. В каждом отдельном случае выбор конкретной стратегии достаточно случаен, поскольку эта стратегия не единственная из числа тактических возможностей, задаваемых конечной целью, доминирующей темой анализа, его техникой или предельной точкой движения. В итоге — это стратегия, не имеющая завершения. В некоторых случаях ее можно назвать слепой тактикой или эмпирическими блужданиями, раз уж ценность эмпиризма еще не утратила своего значения в семиосфере психотерапии.