Не очень далеко от депрессивных психопатов стоят психопаты, не уверенные в себе (СНОСКА: Этот тип по сути идентичен 8-му “типу” расстройств личности в классификации DSM 1II/IV и восходит к шнайдеровскому типу. В американском переводе “Клинической психопатологии” (1959) он назван “insecure, self-distrusting psychopath”, однако поначалу это определение не пользовалось признанием в США. Затем DSM III впервые было введено понятие “avoidant personality disorder”, которое было признано, а его критерии постоянно расширялись. Американские оригиналы DSM III-R и IV не изменили ни предмета, ни обозначения, но были по-разному переведены на немецкий: “гиперсенситивнос расстройство личности” в DSM III; “расстройство неуверенной личности” в DSM III-R; “расстройство уклончиво-неуверенной личности” в DSM IV. Однако в этих критериях отсутствуют указания на навязчивые расстройства, а также на социальную фобию). Они, правда, всегда легко депрессивны, однако неуверенность депрессивных психопатов в жизни не обязательно является неуверенностью в себе. Но и эти черты совсем не всегда очевидны. Внутреннюю несвободу и нерешительность не уверенные в себе психопаты иногда судорожно пытаются компенсировать наружными проявлениями: чересчур уверенным, а то и дерзким поведением или же вызывающей внешностью — чтобы не остаться незамеченными. Это относится прежде всего к людям, чья неуверенность в себе связана с физической или социальной сферой (СНОСКА: Соответствует “социальной фобии” DSM I11/IV, однако и в другом месте не выделяется Шнайдером как имеющая особое значение). Угрызения совести и чувство неполноценности не уверенных в себе психопатов часто, хотя отнюдь не всегда, отражаются на этическом образе действий. Такие люди постоянно носятся со своей нечистой совестью и во всех неудачах усматривают прежде всего свою вину. кречмер описал этих этических педантов с непревзойденной наглядностью как сенситивных (СНОСКА: “Сенситивный” — как личность или в “с снситивном бреде отношения” — играет центральную роль в психологии и психопатологии личности Э.Крсчмера), а также изобразил их параноидные проявления, встречающиеся в отдельных случаях, которые, однако, не следует так прямолинейно, как он, связывать с психозами. Сенситивными являются люди, чья жизнь протекает в условиях величайшей, даже преувеличенной добросовестности и порядочности, но которые тем не менее в своих размышлениях постоянно крутятся вокруг себя. На почве таких и подобных им характеров произрастает, как давно известно, большая часть навязчивых процессов. Вместо навязчивых невротиков мы предпочитаем говорить об ананкастических или навязчивых психопатах. Навязчивые идеи возникают часто с быстротой молнии, вызванные по большей части одним ключевым словом, и вместе с обрушивающимся страхом им сопутствуют нередко физические ощущения (головокружение, сердцебиение). Навязчивые мысли часто подчиняют себе и обесценивают также то, что по содержанию совершенно чуждо им, никак с ними не связано, совершенно к ним не относится, — как все покрывающая и все портящая краска. Если начинает господствовать какая-то новая навязчивая идея, то прежняя чаще всего исчезает, и ее мотив теперь рассматривается критически и даже высмеивается. Но старая навязчивая идея может скоро вернуться, а новая — исчезнуть. Часто имеет место продолжительная смена различных, снова и снова возвращающихся мотивов, но одна навязчивая идея присутствует всегда. Навязчивым является уже сам страх перед тем, что может возникнуть и надолго остаться какая-то навязчивая идея. Это становится иногда причиной принятия всяких мер предосторожности и защиты, часто имеющих странный и непонятный для непосвященных характер. Нередко первичной является немотивированная, тревожная неуверенность, и это первичное навязчивое настроение только потом уже находит свой вторичный мотив или же меняющиеся мотивы. Однако они всегда глубоко связаны с устремлениями и оценками, присущими конкретному человеку и его жизненному пути. Такие навязчивые идеи происходят из длительного чувства вины и неполноценности, переживаемого не уверенной в себе личностью. Есть люди, которые на протяжении всей жизни пользуются всеми представляющимися удовольствиями с чистой совестью. Человек же, крайне не уверенный в себе, может не иметь никаких радостей в жизни и тем не менее всегда мучаться угрызениями совести. Такие люди живут в постоянном страхе в чем-то ошибиться или натворить бед или же что просто вообще что-то случится. И этот страх находит свое оправдание, пользуясь, кажется, любым случаем, как мелодия находит свои слова. Одну такую больную, страдающую ананкастией, нашли однажды в состоянии величайшего страха, связанного с раздумьями о самой себе, и на вопрос, в чем же она снова себя упрекает, она ответила: “Еще не знаю”. Сюда относится страх перед несчастьем, страх перед ответственностью и обвинением, который может доходить даже до ложных воспоминаний. Сюда же относится и навязчивое желание исповедоваться в грехах. Это люди, являющие собой противоположность людям с “крепкой совестью”. До некоторой степени это объясняет то, что не уверенные в себе имеют навязчивые мысли, но не объясняет, какие именно. Это можно было бы показать лишь казуистически, и непосредственного понимания здесь чаще всего бывает недостаточно. Еще труднее обстоит дело с навязчивыми побуждениями. Пока они служат лишь средством предупреждения навязчивых идей, как например, навязчивое стремление мыться, или являются всего лишь опасениями, что кто-то может сделать то-то и то-то — скажем, убить своего ребенка, — то есть не представляют собой реальных побуждений, понять их еще можно. Но первичные навязчивые побуждения — например, броситься под поезд — по большей части совершенно непонятны. При этих переживаниях, которые порой трудно постичь как навязчивое состояние, теряется чаще всего и основа не уверенной в себе личности, а потому с этой стороны невозможно также понимание того, что здесь присутствуют такие побуждения. С психопатологической, понятийной точки зрения мы рассмотрим навязчивые состояния ниже.