К.Ш. ставит под сомнение стойкость “психопатий” и подчеркивает взаимодействие задатков и пережитых событий. Он отличает предрасположение к психическим качествам от действительно развившихся (в определенной окружающей среде) качеств. Личность, таким образом, в его представлении является развивающимся понятием, состоящим как из врожденных и неизменных, так и из динамичных и изменчивых компонентов. Это относительно идентичная неизменная величина, представляющая собой общее, постоянное психическое своеобразие отдельного человека и в то же время в известных пределах гибкая и пластичная в зависимости от времени и окружения. Человек — неизменное, верное себе и однажды избранному направлению создание, но также и “ens mutans et mutabile”, то есть существо меняющееся и подлежащее изменению. Для лечения пациентов с так называемыми психопатическими и невротическими проявлениями (а вместе с тем и для терапии криминальных лиц) важно антропологическое проникновение К.Ш. в диалектическую, двойственную природу отдельного человека, находящуюся между полюсами постоянства и переменчивости, его вывод о том, что окружающий ядро индивидуальности ореол сил инерции и стремлений может меняться — в соотношениях и в том, что становится господствующим и осуществляется, — изменяя тем самым практический образ действий. Способны к учению и социально воспитуемы также пациенты с необычно сильным проявлением и преобладанием тех или иных характерных черт личности, которые сами по себе в большей или меньшей степени присущи всем людям. Исключение составляют наиболее тяжелые аномалии, обусловленные сверх того — по крайней мере, частично — мозговой органикой (псевдопсихопатические варианты личности, экзогенные факторы внутриутробного развития и раннего детства). Учение К.Ш. о психопатах подразумевает также, что для части его аномальных личностей, от аномальности которых общество страдает больше, чем они сами, многообещающей представляется лишь терапия поведения в самом широком смысле. Поскольку здесь чувство реальности и социальная приспособляемость развиваются в первую очередь посредством постоянных нащупывающих проб — как далеко можно заходить, — то именно здесь принципом терапии и социальной педагогики должно быть поощрение желательного с социальной точки зрения поведения и применение санкций при нежелательном. Вывод: слишком снисходительная позиция имела бы здесь столь же неблагоприятные последствия, как и односторонне репрессивная. Для ряда личностей — гипертимных, вспыльчивых, тщеславных и безвольных — речь идет о корригировании манеры поведения, вызывающей трения с обществом, причем главным здесь являются нынешняя и будущая жизненная ситуация, содействие социальному взгляду на жизнь и развитие конструктивных сдерживающих факторов, тогда как психоаналитический метод, направленный на вскрытие детских переживаний и неосознанных мотивов, как правило, в применении к таким “социопатам” бесполезен, а часто и вреден.