Элементы космологической культуры, выраженной в учении «айыы», как уже отмечалось выше, пришли с предками современных якутов. Основной идеей религии «айыы» является формирование гармоничного человека, обладающего совершенными умом, нравственностью и физическим развитием и живущего по законам природы. Эту культуру у якутов можно было бы назвать мифоэкологической. По мнению якутского философа Н.С. Павловой, исследующей проблему экологии и культуры северных этносов, человек может пониматься как микрокосм, повторяющий макрокосм. Такая тождественность моделей вселенной и человека приводит к органичному включению последнего в мироздание, «глубинное ощущение своей связи со всем миром природы и … необходимости согласовывать свои действия с законами природы». Мифоэкологическое «сознание человека выступает регулятором отношения человека к природе в его практической деятельности», поэтому древние охотники, оленеводы, скотоводы, рыболовы применяли методы и приемы хозяйствования, сохраняющие природное равновесие и «собирали не божий несеяный дар, а в какой-то мере плоды собственных трудов и забот» (6).

Антропологическая культура, истоки которой, как считается, лежат в Библии (человек создан по образу бога и должен властвовать над природой), не успела сформироваться в Якутии. Христианство проникло сюда только в XVII веке, но, даже официально приняв православие, якуты остались верны учению «айыы» и властвовать природой не помышляли. И если в Европе антропологическая культура начинает властвовать уже в эпоху Возрождения, в Якутии человек пытается сознавать себя центром мироздания только в ХХ веке.

С 30-х годов прошедшего, ХХ столетия стремительно наступает время господства следующего этапа взаимодействия человека и природы - технологической культуры. В период интенсивного хозяйственного освоения территории Якутии во второй половине века человек впервые поставил себе целью с помощью хозяйства и техники овладеть природой, стать могущественнее, независимее от нее. Освоение природных ресурсов осуществляется уже не отдельными этносами, но многонациональным сплавом коренных и пришлых этносов, обучаемым и воспитываемым на постулатах технологической культуры. Участие в этом процессе коренных этносов, особенно малочисленных народов Cевера, можно охарактеризовать как неактивное. Значительная часть сельского населения продолжало заниматься традиционными видами хозяйственной деятельности и не восприняло глубоко технологическую культуру. Наряду с последней продолжала существовать традиционная мифоэкологическая культура скотоводов.