В то же время эксперимент, проведенный авторами книги «Русская разговорная речь» (1973), показал, что определенные характерные для РР фразы и конструкции воспринимаются образованными носителями русского языка как естественные, когда их предъявляют в устной форме, но отвергаются теми же информантами как «неправильные», если те же фразы предъявляются в письменной форме.

Это были фразы типа: носки я рада что купила //; принеси мне во что завернуть //; Родители что не сказали / это конечно очень нехорошо. Встречались даже случаи, когда именно отвергнутые формы записанного высказывания ранее были зафиксированы в устной речи того же информанта. Итак: то, что представляется нормой, будучи воспринятым на слух, воспринимается как неправильное или просторечное, будучи представленным в виде обычного текста.

Не менее интересно и следующее наблюдение, сделанное в рамках того же эксперимента. Исследователи интересовались, насколько «приемлемыми» высокообразованным информантам представляются слова типа сгущенка и попутка (о машине), фразы во что завернуть и чем писать. С лингвистической точки зрения эти примеры дублируют друг друга: казалось бы, поскольку сгущенка и попутка – это одна и та же модель, то и отношение к ней должно быть одинаковым. На деле же это оказалось совсем не так. Ответы на однотипные в лингвистическом отношении примеры были разными: одни принимали попутку и отвергали сгущенку, другие – наоборот. Как мы видим, личные привычки и принадлежность говорящих к разным микроколлективам играют здесь немалую роль.

В РР силен элемент спонтанности, импровизации, пристрастий к использованию моделей, характерных для узкого круга людей, – например, данной семьи (ср. приведенный выше пример с резалками и мазалками).

Подход к РР как к особой системе, противопоставленной КЛЯ, позволяет под новым углом зрения изучать не только саму РР и стратегии общения, но и ряд других важных проблем. Одна из них -это проблема речевых ошибок. Ведь понятие ошибки содержательно только в сопоставлении с понятием нормы. Наличие в современном русском языке двух функциональных систем – разговорной речи и кодифицированного литературного языка – влечет за собой представление о наличии в нем двух различных норм и, как следствие, уточнение того, нарушение какой именно нормы стоит за той или иной ошибкой.