Об этом же говорят и многие современные исследователи. Так, согласно Р.Ингардену, всякий текст принципиально неполон, и процесс чтения и понимания есть одновременно процесс реконструкции, восполнения недостающего (Ингарден 1962). "Художественный текст, — пишет Ю.М.Лотман, давая достаточно однозначное толкование текстов, — создает вокруг себя поле возможных интерпретаций, порой очень широкое" (Лотман 1972).

При том, что структура текста задает характер восприятия, а результат понимания программируется автором текста с достаточ ной степенью жесткости, характер понимания и особенно интерпретации смысла художественного текста находится также в зависимости от ряда внутренних, субъективных факторов. К их числу обычно относят следующие: социальное положение читателя, знание языка текста (принадлежность к определенной семиотической группе — Дридзе 1976), личную восприимчивость, прежний опыт, включенность в культуру (Марковина 1982) и др.

Крайним случаем выражения субъективизма является такое утверждение: "Смыслы, которые индивид приписывает объектам понимания, он черпает из своего внутреннего мира — мира индивидуального сознания, образующего основу понимания" (Никифоров 1982, 51).

В целом в работах многих исследователей (Борев 1985, 34-44; Вайну 1977; Каракозов 1988; Леонтьев Д. 1991; Нишанов 1985) отмечается, что при обращении к художественной литературе читателе выступает не только как носитель знания, но и как личность со своей структурой ценностей и динамических смысловых систем.