Глава 7. Свобода и сознавание.

Рассмотрев честное проявление чувств как первейшее условие для актуализации, и убедившись, что актуализатор обладает глубокой верой в себя и других, которая позволяет ему иметь дело с жизнью здесь и сейчас, мы можем перейти к двум последним характеристикам актуализации — свободе и сознаванию.

Свобода.

"Одним из наиболее распространенных предрассудков является мнение, что каждый человек имеет свои собственные, особые, определенные качества. Мы думаем, что одни люди — добрые; другие — злые; одни — эгоисты, другие — альтруисты; одни — мудрые, другие — глупые и т.д. Ничего подобного. Люди подобны рекам, и во всех этих реках течет одна и та же вода. Просто одни реки шире в одном месте, другие — в другом; одни реки извилисты и полны водопадов; другие — прямы и спокойны... Так и люди. Любой из нас несет в себе зерна каждого человеческого качества, и иногда проявляет одно, иногда — другое, так что нередко один и тот же человек настолько различен в разных ситуациях, что трудно в это поверить".

Ради удобства изложения мы разделили людей на две большие категории — манипуляторов и актуализаторов, однако в действительности, как указывает выше Толстой, человек несет в себе возможности каждого человеческого качества. Каждый человек, как мы видели, — манипулятор, но он также и актуализатор. Важно, что у него всегда есть выбор — он волен выбирать то или другое.

Под свободой мы понимаем не только свободу от контроля со стороны других, но скорее свободу для актуализации. Это свобода ответственно выбирать стиль нашего самопроявления. (СНОСКА: Gene Sagar, неопубликованная рукопись.) Как говорит Эрих Фромм, человек "волен творить, строить, удивляться, рисковать". Он определяет свободу как способность выбирать (СНОСКА: Erich Fromm. "The Heart of Man", ed. by Ruth N. Ashen (New York: Harper & Row, 1964), pp. 52, 132). Только осознав свои манипуляции, мы обретаем свободу для того, чтобы прочувствовать их роль в нашей жизни и сменить на актуализационное поведение. Актуализатор волен быть хозяином своей жизни; он субъект, а не объект, не марионетка.