Часть I. Общие принципы

Глава 1. Введение

Пациент как человек со своими тревогами, страхами, надеждами и отчаянием, как единое целое, а не просто как носитель органов — больной печени или желудка — снова становится законным объектом медицинского интереса. В последние два десятилетия роли эмоциональных факторов в возникновении заболеваний уделяется все большее внимание. В среде врачей утверждается психологическая ориентация. Некоторые добропорядочные консервативные клиницисты рассматривают это как угрозу обретенным с таким трудом основам медицины, и раздаются влиятельные голоса, предупреждающие медиков о том, что новоявленный «психологизм» несовместим с медициной как естественной наукой. Они предпочли бы, чтобы медицинская психология оставалась ограничена областью медицинского искусства, тактом и интуицией в обращении с пациентом, отличными от строго научного метода терапии, основанной на физике, химии, анатомии и физиологии.

Однако в свете исторической перспективы данный психологический интерес является не чем иным, как возрождением прежних донаучных представлений в новой, научной форме. Забота о страдающем человеке не всегда разделялась между священником и врачом. Некогда целительские функции, душевные и физические, были объединены в одних руках. Каким бы ни было объяснение целительной силы знахаря, или евангелиста, или святой воды из Лурда, вряд ли есть какое-либо сомнение в том, что все они часто добивались поразительного лечебного эффекта, в определенном отношении даже более впечатляющего, чем многие из наших лекарств, которые мы можем анализировать химически, и фармакологические эффекты которых нам точно известны. Этот психологический аспект медицины уцелел лишь в рудиментарной форме как врачебное искусство и умение подойти к больному, тщательно отделенные от научного аспекта терапии и воспринимаемые главным образом как относящиеся к воздействию врача на пациента посредством утешения и внушения.

Современная научная медицинская психология представляет собой лишь попытку поставить врачебное искусство, психологическое воздействие врача на пациента, на научную основу и сделать его составной частью терапии. Вряд ли можно сомневаться в том, что большая доля терапевтического успеха в профессии целителя — знахаря и священника, а также современного практикующего врача — обусловлена неопределенной эмоциональной связью между целителем и его пациентом. Однако эта психологическая функция врача в значительной степени игнорировалась в прошлом столетии, когда медицина стала подлинно естественной наукой, основанной на применении принципов физики и химии к живому организму. Основной философский постулат современной медицины гласит, что тело и его функции могут быть поняты с позиции физической химии, что живые организмы — физико-химические механизмы, а идеал врача — стать инженером тела. Признание психологических сил, то есть психологический подход к проблемам жизни и болезни, представляется некоторым людям возвратом к невежеству средневековья, когда болезнь считалась деянием злого духа, а терапия заключалась в заклинании, изгнании нечистого духа из больного тела. Совершенно естественно, что новая медицина, основанная на лабораторных экспериментах, ревностно защищала свой недавно приобретенный научный ореол от таких устарелых мистических концепций, как концепции психологии. Медицина, этот новопришелец среди естественных наук, во многих отношениях заняла позицию, типичную для выскочки, который хочет заставить забыть о своем низком происхождении и становится более нетерпимым, надменным и консервативным, чем подлинный аристократ. Медицина стала нетерпимой ко всему, что напоминало о ее духовном и мистическом прошлом, тогда как ее старший брат, физика, аристократ естественных наук, произвел основательную ревизию своих фундаментальных концепций, подвергнув сомнению даже ключевой принцип науки, всеобщую пригодность детерминизма.