Психиатрические учреждения

Наш анализ парадигмы официальной психиатрии, определяющей до сего дня понимание себя многими психиатрами, ведет нас к действительности учреждений традиционной кустодиальной психиатрии.

Goffman (1961) подверг эти учреждения глубокому социологическому рассмотрению, которое мы воспроизводим ниже. Он описал больницы как “тоталитарные учреждения”, служащие содержанию лиц, “относительно которых предполагается, что они не способны заботиться о самих себе и представляют — хотя и ненамеренную — угрозу для общества”. Их тоталитарный характер проявляется в почти герметической изоляции от окружающего общества, или в ригидной регламентации ограниченного контакта с ним. Эта регламентация на границе с обществом соответствует регулированию почти всех проявлений жизни внутри тоталитарного учреждения.

Решающим признаком для динамики этих учреждений является “фундаментальное разделение между большой управляемой группой заключенных с одной стороны, и менее многочисленным надзирающим персоналом — с другой”. “Заключенные” идентифицируются как таковые с помощью диагноза. Они живут в учреждении и имеют ограниченный контакт с внешним миром. Персонал, напротив, социально интегрирован и не привязан к учреждению в этом узком смысле. Он дифференцируется функциональными и ранговыми обозначениями. “Между обеими группами существует большая, часто формально предписанная дистанция”. С другой стороны, между ними существует сильное аффективное напряжение: “Каждая из обеих групп видит другую через очки узких, враждебных стереотипов. Персонал часто воспринимает заключенных озлобленными, замкнутыми и недостойными доверия, в то время, как заключенные часто видят членов персонала высокомерными и подлыми. Персонал держится свысока и считает, что право на его стороне, в то время, как заключенные — по меньшей мере, в некотором отношении — чувствуют себя подавляемыми, более слабыми, достойными порицания и виноватыми”.

Это напряжение становится конфликтом, поскольку персонал понимает свою деятельность как уход за людьми, которые не в состоянии адекватно выразить свои потребности и удовлетворить их в рамках обычных форм взаимодействия, в то время, как группа заключенных на своем опыте постигает, что она должна за уход персонала заплатить “унижением и оскорблением достоинства”, которые Goffman понимает как “элементарные и прямые нападки на “Я”” больных. Эти нападки осуществляются прежде всего во время поступления, которое з большинстве случаев демонстрирует все аспекты активной деперсонализации нового заключенного, строго отнимая у него такие атрибуты личности, как социальная роль, одежда, собственность, интимность и т. д. Все эти атрибуты забираются у лишаемого диагнозом дееспособноости так, как будто он узурпировал их противоправно. Все это происходит во имя заботы о нем и в сознании служения этой заботе.