Соответствуют ли все эти результаты исследования компонентов и параметров значения слова той грам­матической модели, которую мы рассматриваем в этой книге? В гл. 1 мы отмечали, что знание синтаксиче­ской структуры необходимо для понимания предложе­ний. Но совершенно очевидно, что для интерпретации предложения нам необходимо также знать значения входящих в него слов. Более того, значение слова может зависеть от его синтаксического контекста. Рассмотрим, например, случай, когда контекст всего предложения может изменить значение одного слова:

(1) I would have taken the plane but it was too heavy to carry.

(Я сел бы на самолет, но было слишком вы­соко).

В задачу семантического компонента грамматики как раз и входит такая интерпретация предложения. Чтобы выполнить эту задачу, семантический компонент, очевидно, должен учитывать и синтаксическую структуру предложения, и семантическую структуру входя­щих в него слов. Современная лингвистика еще не

знает, каким образом это делается. В 1957 г. Хомский считал, что «грамматику лучше всего считать замкнутой областью, независимой от семантики» (Chomsky, p. 106). Но в 1965 г. он придерживался уже другого мнения: «В сущности, нет оснований безоговорочно утверждать, что синтаксические и семантические аспекты всегда четко различимы» (р. 77). Некоторые последователи Хомского, как показывают недавние работы, придавала семантике еще большее значение. Например, Мак-Коули писал в 1968 г.: «...полное описание синтаксиса англий­ского языка требует и полного учета семантики, столь же верно и обратное» (McCawley, 1968, р. 161).

Короче говоря, граница между семантикой и синтак­сисом весьма расплывчата. Рассмотрим, например, та­кое предложение:

(2) Abstractness respects Chomsky.

(Абстрактность уважает Хомского).

Это предложение не соответствует норме, потому что «уважать» — один из тех глаголов, субъектом ко­торого должен быть человек, а «абстрактность» — это не человек. Но можно ли считать, что свойство «быть человеком» — это синтаксическое свойство, ограничи­вающее круг существительных, которые могут служить субъектами глагола «уважать»? Если это так, то при­веденное предложение не является грамматически пра­вильным. Если же рассматривать это свойство «быть человеком» как семантическое свойство, тогда наше предложение будет грамматически правильным, в строю синтаксическом смысле, хотя и отличным от нормы. Очевидно, когда синтаксический анализ достигает опре­деленного уровня подробности и точности, те признаки, которые ограничивают комбинации слов в предложении, становятся все более и более семантическими. По существу, они начинают походить на те основные се­мантические компоненты, о которых мы говорили. Воз­никают такие признаки, как «одушевленность», «быть человеком», «оценочный», «обратимый процесс», и линг­висты никак не придут к согласию о том, считать ли эти признаки только семантическими, или только синтакси­ческими, или теми и другими, или ни теми, ни другими.