В своих выводах автор утверждает, что основной причиной отчуждения мира представлений у психастеников является то, что эмоциональные составные части процесса восприятий испытывают резкое торможение. Чувство отчуждения ничто иное как интеллектуальное выражение этого расстройства. Однако психастеники не имеют никаких параноидных идей; они не говорят, что мир действительно изменился, они имеют только чувство, «как будто изменилось «я», как будто изменился мир – и в то же время хорошо оценивают, что в действительности этого нет. В интеллектуальном отношении у них никаких нарушений нет. Автор приводит историю болезни одного больного, который в период заболевания написал диссертационную работу.

Следует упомянуть ряд авторов, которые, хотя и не считают эмоциональные расстройства основой синдрома отчуждения, однако признают наличие явного их нарушения. Так, например, Д. Аллонне считает, что в основе эмоциональных переживаний лежат висцеральные ощущения. Так как при деперсонализации в первую очередь поражаются эти ощущения в форме висцеральной кинестезии, то вполне понятно, что эмоциональные чувства хотя и вторично, но все же нарушаются.

Ферстер также признает, что недостаток чувственного тона ведет к отчуждению, но не признает его основной причиной. Дюга и Мутье в своих работах также констатируют у больных переживания без аффектов, говорят о снижении психической активности со снижением эмотивности, апатии; однако в основе деперсонализации они ищут снижение душевного синтеза и психический автоматизм.

Юлиусбургер находит в переживаниях деперсонализации диссоциацию между «идео-психе» и «тимо-психе» вследствие расстройства органического чувства и чувства действия, которые, по его мнению, принадлежат не только к действиям, но и сопровождают представления. Перейдем к изложению теории Леви. Автор пытается раскрыть природу явлений психического отчуждения с помощью общего «чувства психической деятельности». Чувство это он обозначает как «чувство действия». Это общее «чувство» дает сознание реальности, гарантирует действительность объекта, дает суждениям уверенность и достоверность, полноту, гарантирует существование нашего тела (т.е. чувство реальности тела) и доказывает, что наши действия исходят от нас и делаются нами. Причем это «чувство действия» распространяется на все психические функции. В области восприятий оно выступает как «чувство восприятия», оно доставляет нам сознание реальности предмета и сознание того, что это мы видим, мы слышим и т.д. В области воспоминаний оно выступает как «чувство репродукции». В области мышления это чувство выступает как «чувство мышления», которое говорит нам о том, что мысли являются моими, производятся также мной». В области действий оно выражается в виде «чувства импульса», которое характеризует движение, как мое движение и производимое мною. В области телесных ощущений чувство действия проявляется как «чувство перцепции»: это витальное чувство является носителем достоверности нашего тела – это мое тело, а не чужое. Наконец, в области чувств оно выступает как чувство, которое вызывает самочувствие и создает его полнозвучность.