И это еще один важный момент: чтобы “говорить как другой”, надо стать другим, ощутить его в себе самом. Иначе говоря, звукоподражание (а тем самым и звукоподражательное именование) имеет в своей основе способность отождествления с другим, растворения в нем.

Итак, мы видим, что человек не только способен переживать звук в сложном комплексе внутренних ощущений, но и реально переживает его, хотя и не всегда осознает это. Что, возможно, и к лучшему. Актуализация связанных со звуком переживаний, скорее всего, происходит при превышении или понижении частотности появления звука в тексте по сравнению с нормальной частотностью. И даже если актуализирующиеся ощущения не осознаются субъектом, их комплекс, безусловно, влияет на восприятие сообщения в целом. Причем семантическая компонента сообщения может вступать в конфликт с фонологической. Иначе говоря, содержание текста может идти вразрез с тем, на что указывают звуки слов, выбранных для передачи сообщения. Понятно, почему это может происходить: содержательная составляющая языка находится под жестким контролем сознания и может преднамеренно использоваться для передачи заведомо ложной информации. А вот фонологическая – по вышеуказанным причинам – редко когда попадает в сферу осознания. А потому относительно свободна от контроля “эго”.