Многие педагоги склонны злоупотреблять хоровым произношением стихов детьми. Это большая ошибка. Существует вид декламационного искусства, так называемая хоровая декламация, но это искусство недоступно детям дошкольного возраста. Читая хором, дети рубят, скандируют стихи, отбивают рифмы, приобретают манеру крикливого, бессмысленного чтения, убивающего всякую индивидуальность. Надо возможно чаще привлекать детей к индивидуальному чтению стихов, руководить выразительностью чтения каждого примером своего чтения, обращать внимание на удачное исполнение и никогда не заставлять детей читать первому встречному ради показа, из тщеславия.

Каждое новое стихотворение, впервые преподносимое детям, должно быть в первую очередь им прочитано, воспринято слухом в виде выразительного, по возможности художественного чтения. Требование это должно соблюдаться и в том случае, если мы имеем дело с хорошо читающими детьми.

Но где, когда, как и при каких условиях преподносить детям новое, им еще неизвестное стихотворение? Ответить на этот вопрос трудно. Решение его в каждом отдельном случае будет зависеть от взаимоотношения содержания стихотворения и требований жизни и педагогической работы.

Гуляя с детьми весной, мы натолкнулись на пробившийся из-под старого валежника цветок. Мы его рассмотрим и тут же прочтем стишок:

Из-под старого валежника,

У сухого пня,

Голубой глазок подснежника

Смотрит на меня.

Или, выйдя с детьми на воздух после пронесшейся грозы и заметив на небе «последнюю тучу рассеянной бури», как не обратить на нее внимание и не прочесть детям восхитительного стихотворения Пушкина. Стихи окажут должное влияние на внутренний мир ребенка и на его язык только в том случае, если определенные представления, впечатления, внутренняя жизнь предшествуют поэтическому словесному образу. Только ребенок, видевший воочию, кг к «по небу синему, тая, румяные тучки плывут», поймет и почувствует красоту слова в связи с красотой образа, и он непременно включит эти образные выражения в свой язык. «Была на небе румяная тучка и растаяла»,— сказала как-то четырехлетняя девочка, глядя на небо, окрашенное вечерней зарей.