И я наполню ее тайнами.

Тайна, в которой она никогда не призналась отцу, все увеличивалась. Как никогда прежде она чувствовала его присутствие. Его медицинские инструменты, его письменный стол с секретами, обладающий для нее особым очарованием, которое она пыталась передать в стихах.

Затянутый ажурной паутиной стетоскоп,

Стул, скрипящий красной кожей.

Письменный стол, до краев наполненный ароматом тайн

Умерших пациентов,

Болтающих во тьме,

До тех пор пока утро не пронзит пыль,

Освещая деревянный стол, который,

Как луг, на котором только что танцевали,

Праздно зеленеет, и все еще помнит

Людские прикосновения.

Мирна не делилась этими стихами с доктором Лэшем. У нее было много тем, на которые они могли поговорить во время занятий, и поэзия казалась неуместной. Кроме того, стихи могли вызвать вопросы о теме секретности и могли привести прямо к ее тайне услышанной кассеты.

Она также не нуждалась в одобрении ее поэзии доктором. Она находила массу подтверждений этому. Поэтический чат в Интернете посещало множество одиноких мужчин-поэтов.

Жизнь стала увлекательной. Никаких сверхурочных в ее офисе в Силиконовой долине. Ночью Мирна открывала свой ящик электронной почты, который был заполнен восхвалениями ее поэзии. Наверное, она слишком поспешно определила отношения через компьютер как безличные. Скорее всего правдой было другое. Скорее всего электронные отношения — не зависящие от поверхностных, внешних физических данных — были более искренними и сложными.

Электронные поклонники, которые одобряли ее поэзию, никогда не забывали выслать свои личные данные и номер телефона. Ее самооценка росла. Она читала и перечитывала свою почту. Она собирала отзывы, характеристики, номера телефонов, информацию. Смутно она помнила замечание доктора Лэша о сборе информации из базы данных. Но ей нравилось коллекционировать. Она скрупулезно разрабатывала шкалу оценки поклонников, значимость в которой имели такие показатели, как финансовый потенциал, фондовый опцион, корпоративный статус и качество строф, а также личные характеристики, такие, как открытость, великодушие и экспрессивность. Некоторые из ее воздыхателей с поэтического чата просили о личной встрече — приглашали на чашечку кофе, на прогулку, обед, ужин.