§ 3. Тесты творческих способностей и результативность научного творчества

Позже, когда в структуре интеллекта стали выделять особый фактор способности к научному творчеству и разрабатывать процедуры его измерения, получило распространение сравнение общего КИ с показателями творческих способностей, а последних - с успешностью в научной деятельности. Однако и в теоретическом, и в методологическом плане с проблемой творческих способностей дело обстояло еще хуже, чем с интеллектом. В качестве критериального признака способности к творчеству называли то бисоциацию (умение объединять идеи, находящиеся в разных плоскостях мышления) (Koestler, 1964), то понимание юмора (Ferris, 1972), то «янусианское мышление» (одновременное удержание в сознании противоположных образов, идей; например, образ человека, находящийся при падении одновременно и в покое, и в движении) (Rothenberg, 1979), то эстетическое восприятие и еще многое другое. Основанием для выделения того или иного признака служили самоотчеты ученых, наблюдения за их работой, анализ биографических материалов, просто интуиция и здравый смысл исследователя, его представления о том, какие свойства мышления лежат в основании творческого процесса. Далее строились тестовые задания на выявление уровня развития названного свойства, а их результаты сопоставлялись либо с реальными достижениями, либо с результатами выполнения тестов общего интеллекта. В итоге каждый следующий исследователь проблемы творческих способностей с эмпирическими данными в руках доказывал, что существует еще один специфический фактор интеллекта, который чрезвычайно важен для научного творчества.

Получалась мозаика, отдельные элементы которой существовали независимо друг от друга. При этом серьезные попытки теоретически осмыслить накопленный материал, пересмотреть сами подходы к изучению научного творчества и творческой личности были крайне редки. Критические замечания, раздававшиеся в адрес эмпирических исследований, касались в основном достоверности результатов, полученных при использовании того или иного методического приема, и практически не затрагивали вопроса о методологической корректности самого подхода.