Про человечка, которого не услышали

В морозный зимний вечер, когда легли мы спать, замерзший Человечек пришел в окно стучать.

— Впустите! Дайте валенки! Стучал, стучал, стучал... Но он был слишком маленький. Никто не отвечал.

Тогда он догадался, как много сил в тепле, в прыгал, в катался, и плакал иа стекле.

Он слезы здесь оставил, вырисованные в лед, а сам совсем растаял и больше не придет.

— Любопытно. Довольно взросло...

— Здесь было и предсказание... А вот из более позднего, лет через семь — вот какой перелет:

Уснувший шмель, от счастья поседевший, как самурай, ограбивший казну, предав свой сан, раскланиваясь с гейшей, притом припомнив вишню и весну, фонтан и харакири в теплом доме, в смертельной искупительной истоме с шиповника безвольно соскользнул и полетел — хоть полагалось падать — куда-то ввысь, где сон и облака соединила в цепи львов и пагод небрежная, но строгая рука хозяина цветов и расстояний.

Он в голубом сегодня. Он закат

освободил от тягот и влияний,

но медлит, будто сам себе не рад...

Вы могли бы подумать, что с этим мальчиком начали спозаранку заниматься, как-то там особенно развивать, или среда была повышенно культурная. Описываю обстановку. Перегороженная на три закутка комната в коммунальной квартире на 28 жильцов. Безмерной, как нам тогда казалось, длины коридор, завершавшийся черной ванной с колонкой; чадная кухня с толпившимися на ней громадными дяденьками и тетеньками (постепенно уменьшавшимися в размерах); запах многосуточных щей, замоченного белья...

— Знакомо, знакомо...

— Таких колоссальных черных тараканов, как в ванной и туалете этой квартиры, нигде более я не видел. Академик уверял меня, что они обожают музыку. И действительно, как-то при мне он играл им в уборной на флейте, которую сделал из старого деревянного фонендоскопа. Слушатели в большом количестве выползали из углов, благодарственно шевеля усами, и послушно заползали в унитаз, где мы их и топили. (Яростный стук в дверь: «Опять здесь заперся со своей дудкой!..») Парочку экземпляров средней величины однажды принес в школу, чтобы показать на уроке зоологии, как их можно вводить в гипноз, но экземпляры каким-то образом оказались в носовом платке завуча Клавдии Ивановны...