Малый и большой мир

(перевод с детского)

Помните ли?

Сперва эта кроватка была слишком просторной, потом как раз, потом тесной, потом ненужной.

Но расставаться жалко...

И комната, и коридор были громадными, полными чудес и угроз, а потом стали маленькими и скучными.

И двор, и улица, и эта вечная на ней лужа, когда-то бывшая океаном, и чертополох, и три кустика за пустырем, бывшие джунгли...

Помните ли времена, когда травы еще не было, но зато были травинки, много-много травин, огромных, как деревья, и не похожих одна на другую? И сколько по ним лазало и бродило удивительных существ — такие большие, такие всякие, куда они теперь делись?

Почему все уменьшается до невидимости?

Вот и наш город, бывший вселенной, стал крохотным уголком, точкой, вот и мы сами делаемся пылинками... Куда все исчезает?

Может быть, мы куда-то летим?

Отлетаем все дальше — от своего мира — от своего уголка — от себя...

...Тьмы, откуда явился, не помню...

Я не был сперва убежден, что ваш мир — это мой мир: слишком много было непонятного, удивительного, слишком много всего... Но потом убедился, поверил: этот мир — мой, для меня. Он большой, и в нем есть все, что нужно, и многое сверх того. В нем можно жить и смеяться — жить весело, жить прекрасно, жить вечно!

Если бы только не одна штука, называемая «нельзя»...

Этот мир назывался домом. И в нем были вы — большие, близко-далекие, и я верил вам.

Никого не было между нами — мы были одно.

А потом что-то случилось.

Появилось чужое.

Как и когда — не помню; собака ли, с лаем бросившаяся, страшилище в телевизоре или тот большой, белый, схвативший огромными лапищами и полезший зачем-то в рот: «А ну-ка, покажи горлышко!..»

Вы пугали меня им, когда я делал «нельзя», и я стал его ждать, стал бояться. Когда вы уходили, Дом становился чужим: кто-то шевелился за шкафом, шипел в уборной...

Прибавилось спокойствия, когда выяснилось, что Дом, мир мой и ваш, может перемещаться, как бы переливаться в Чужое, оставаясь целым и невредимым,— когда, например, мы вместе гуляли или куда-нибудь ехали. С вами возможно все! Чужое уже не страшно, уже полусвое. И когда вы начали оставлять меня одного («Ты теперь будешь ходить в детский сад, там такие же мальчики и девочки, как и ты, и никто не плачет»), я плакал, но ждал вас и верил.