Она страстно любила чтение и до безумия — музыку. “Я думаю,— говорила она,— что никогда не устану от прекрасного пения или хорошей игры на музыкальном инструменте, и, если бы на небе наслаждались лишь одним этим счастьем, я бы не отказалась быть там. Вы были правы, утверждая, что музыка — самое захватывающее из изящных искусств, не исключая поэзии и красноречия, что даже способ выражения Расина не отличался такой тонкостью, какая свойственна арфе, что мелодия его стиха была тяжелой и монотонной по сравнению с мелодией какого-нибудь музыкального инструмента и что вы часто желали придать своему стилю силу и легкость музыки Баха. Для меня это прекраснейший из всех известных мне языков. В разговорных языках, чем лучше произношение, тем больше расчленяют слоги; в музыкальном же языке все звуки, начиная от самых низких и кончая самыми высокими и наоборот, расположены в один ряд и незаметно следуют друг за другом. Это, так сказать, один долгий слог, изменяющийся каждое мгновение по модуляции и по выражению. В то время как мелодия доносит до моего уха этот слог, гармония без всякой путаницы исполняет на самых различных инструментах два, три, четыре или пять слогов, и все они усиливают выразительность первого слога. Что же касается толкования, которое дают голосовые партии, то без него я могу отлично обойтись, если композитор — талантливый человек и умеет придать выразительность своей мелодии.

Музыка особенно выразительна и восхитительна в ночной тиши.

Я убеждаюсь, что зрячие, внимание которых отвлекается зрением, не способны ни слушать, ни понимать музыки так, как я. Почему похвалы ей, которые я слышу, кажутся мне бледными и слабыми? Почему я никогда не могла высказать то, что чувствую при звуках музыки? Почему я останавливаю свою речь в поисках слов, которые выразили бы мои ощущения, и не нахожу их? Неужели такие слова еще не придуманы? Действие музыки я могу сравнить лишь с опьянением, которое я испытываю, когда после долгой разлуки бросаюсь в объятия своей матери,— я лишаюсь голоса, все члены мои дрожат, слезы текут, колени подкашиваются, и я себя чувствую так, словно вот-вот умру от радости”.