Все это непросто понять, когда мы расшифровываем семью.

Чтобы лучше понять последующие объяснения, я приглашаю читателя построить собственную геносоциограмму, свое генеалогическое древо (по памяти), дополненное главными событиями жизни, чтобы обозреть функционирование своей семьи и имплицитно — себя самого.

Быть лояльным членом группы

Выстраивая свою психогенеалогию, вы убедитесь, что значит для вас «быть лояльным членом данной группы» и, в частности, своей семьи, так как каждый из нас вынужден интернализировать дух, надежды, запросы, ожидания своей группы и использовать целый комплекс специфических установок, позволяющих быть в согласии с внутренними или интернализованными приказаниями. Если выполнять эти обязательства не удается, то возникает чувство вины. Это чувство вины составляет вторичную систему силового регулирования — своего рода отрицательную обратную связь по отношению к нелояльному поведению.

Бузормени-Надь говорит об этом очень ясно (и я это проверила сама): «выработка» лояльности детерминирована историей семьи и типом справедливости, которой эта семья придерживается, а также семейными мифами. Лояльность находит резонанс и присутствует в каждом из членов семьи, с одной стороны, в виде обязанностей, учитывая их положение и роль, и, с другой стороны, в виде чувств по отношению к долгам и заслугам, своему личному стилю и своей манере соответствовать всему этому.

Необходимо напомнить, что каждая культура, каждая нация, каждая религиозная и профессиональная группа, так же как и семьи, имеют свои собственные мифы, по отношению к которым люди являются лояльными или нелояльными.

Напомним, что еще не так давно в течение40 лет лояльность по отношению к коммунистической партии (КП) и Советскому Союзу была распространена среди большого числа левых интеллектуалов. Для французов это было часто обусловлено событиями Второй мировой войны и связями, возникшими в подполье во время Сопротивления (после 1942 г»), а также уважением к русским, погибшим в Ленинграде и Сталинграде. После событий Венгрии (1956) и Праги (1968) ситуация начала меняться, и многие интеллектуалы и политические активисты с трудом могли принять и интегрировать информацию, а также избавиться от этой привязанности и лояльности. Дело не в том, что их заставляли. Просто это было чем-то идущим изнутри, опирающимся на фундаментальную лояльность (уважение к умершим, «благодарность за заслуги по разгрому неприятеля», идеализацией и невозможностью сократить когнитивный диссонанс между противоречивыми информацией и поведением). Эта фундаментальная лояльность состоит во внутреннем стремлении сохранить саму группу или саму семью (кровную, принявшую, выбранную, политическую) или историю семьи.