МОНСТРЫ НАШЕГО ДЕТСТВА

Мистер Мальтус из стивенсоновского Клуба Самоубийц был убежден, что величайшее удовольствие для человека — игра со страхом. Испытывать страх смерти, все глубже погружаться в него и вдруг с радостным криком освобождаться, когда смерть проносится мимо — вот истинное наслаждение!

Мальтус не был чудаком. Он даже не был достаточно оригинален. Страх действительно одно из самых сильных и острых чувств. Ежегодно тратятся астрономические суммы с одной целью — дать людям возможность насладиться безопасным страхом. За свои деньги. Пережить чувство страха, заранее зная, что с тобой ничего не случится. Сидя у телевизора в уютном кресле послушать голос маньяка-убийцы. Посмотреть, как обрушивается небоскреб. Увидеть, как выносят тела погибших. Заглянуть в лицо Дьяволу. Пообщаться с Призраком.

В Голливуде, помимо продюсеров, режиссеров и сценаристов целый штат психоаналитиков. Кажется, нет такого извлеченного из подсознания кошмара, который не был бы экранизирован. Но число вариантов здесь — бесконечность. Все новые кошмары извлекаются, экранизируются, просматриваются жадной до ужаса публикой. Увидев собственный кошмар, разыгранный в лицах, человек перестает его бояться. Как будто созерцание чужих ужасов способно притупить наши собственные.

Провокация страха — тебя преследуют, настигают, но убивают не тебя. Приходит герой и на твоих глазах казнит обидчика.

Ужас в малых дозах. Прививка тревоги.

На самом деле страшное притягивает нас само по себе, независимо от того, что совершается с ним потом. Мы боимся и стремимся к страшному, оно притягивает и отталкивает нас в одно и то же время. Тяга-избегание порождается двойственной природой страха. Мы боимся заглянуть страху в глаза и нас тянет это сделать, для того, хотя бы, чтобы убедить себя, что бояться нечего.

Бедняга Мальтус со страхом заигрался. Пока он думал, что играет он, на самом деле играли с ним. Последний ход был за Председателем. Страх и смерть соединились. Мальтус умер безо всякого удовольствия.