И только дома Катю осенило: оранжевым шаром была ее свекровь.

Она всегда была по отношению к Кате агрессивна. Катя терялась и просто не знала, как отвечать на постоянные ее нападки.

Теперь, к удивлению Кати, свекровь ничем не могла ее пронять.

Какими бы ехидными замечаниями не пыталась изводить свекровь Катю, она сохраняла спокойствие и уравновешенность.

Она не обижалась на свекровь, не боялась ее и не испытывала по отношению к ней ни малейшей агрессии.

Ей даже было жаль ее — она так переживала, что задеть Катю больше не могла...

Практика показывает, что подобный прием в эмоционально-образной терапии страха перед агрессией родных и близких работает надежно и без дополнительных поведенческих тренингов.

Вообще семейная агрессия, продуцирующая страх и подавленность, пассивное и неуверенное поведение прорастает сквозь времена и поколения.

Казалось бы не такая уж сложная проблема — молодая мама и ее юная дочь школьница не могут найти общего языка при приготовлении уроков.

Мама хочет помочь дочери, но уже через десять минут «помощи» раздражается и кричит. Ребенок на глазах тупеет, огрызается или впадает в истерику. С одной стороны агрессия, с другой подавленность и страх. Как это происходило у одной молодой мамы с собственной дочкой всякий раз, как они вместе пытались готовить школьный домашние задания.

Психотерапевт предложил маме воспроизвести сцену такой «домашней работы».

Мама встала над стулом, на котором в ее воображении сидела ее дочь и стала учить ее, что ей надо делать. Дочь ничего не понимала. Мама закипала от ярости. Психотерапевт предложил изменить условия эксперимента.

Теперь мама разыгрывала свою помощь дочери в лицах — вставая за стул в роли себя-мамы, садясь на стул — в роли дочери. Конфликт разворачивался стремительно — чем больше давила и кричала мама, тем меньше понимала та же мама в роли собственной дочери. Ситуация как и в жизни очень быстро снова стала тупиковой.