В то же время общественному сознанию всегда была очевидна деструктивная роль политических конфликтов. В своих наиболее острых формах они ведут к дестабилизации и распаду общественного организма, к резкому ухудшению условий жизни людей, способны перерастать в гражданские и международные войны, порождать насилие, террор, нести страшные лишения и смерть множеству людей. В отличие от цивилизованной политической конкуренции подобные силовые конфликты нацелены на физическое устранение и подавление противника и часто ведут к установлению деспотической власти над своим и другими народами, к экономическому и социальному, нравственному и политическому регрессу. Но даже и не приводя к столь трагическим последствиям, а просто никак не разрешаясь в продолжение длительного времени - многих лет, десятилетий, они способны воспроизводить в обществе или в международных отношениях состояние перманентной напряженности, кризиса.

С психологической точки зрения, одним из важнейших факторов развития деструктивных конфликтов является определенный тип политической мотивации. Для него характерно неограниченное и неконтролируемое доминирование в политике мотивов и интересов власти. Нетрудно убедиться в том, что этот тип мотивации господствовал в подавляющем большинстве обществ в течение длительных исторических эпох, широко распространен он и в наше время. Его обслуживает инструментальная вовлеченность в политику. Инструментально вовлеченному политику и чиновнику безразлично, что делает власть, полезны ли ее действия для общества: ведь он служит ей в основном ради собственного блага.

Лишь на том этапе цивилизационной эволюции, на котором возникли ценности демократии и прав личности, появились определенные механизмы, ограничивающие и контролирующие стремление к власти. Эти механизмы встроены в политическую и правовую культуру обществ, в которых существует представительная демократия. В той мере, в какой ценности и нормы этой культуры интериоризированы политиками, они способны превращаться в мотивы, конкурирующие с мотивами личной власти, карьеры, корыстолюбия или придавать им социально-конструктивную цивилизованную форму. Одной из таких норм является верность конституционному порядку. Как показал еще 3. Фрейд, культура играет роль цензора по отношению к импульсам и страстям, возникающим в бессознательной сфере психики. Именно в этой сфере рождается страсть власти.